Постановление суда в Берлине по делу о слежке за саентологами

Титульный лист

В деле

Церковь Саентологии Берлина,
представленная Президентом;
адрес: Спонхолзштрабе 51/52, D-12159, Берлин,

Истец

Адвокаты истца:
Поверенные Блюмель, Райхарт, Хеннинг, Бергштайнер, Пец и Польц,
Байер штрабе 31/1, D-80335, Мюнхен

ПРОТИВ

Федеральной Земли Берлин, представленной
Министерством внутренних дел,
Клостерштрабе 62, D-55128 Майнц,

Ответчика

Адвокаты Ответчика:
Профессор Доктор Фридхелм Хуфен
Бэкхаусхолм 62, D-55128 Майнц

27 Палата Административного суда Берлина, в составе

• Председательствующего судьи Административного суда Неймана,
• Судьи административного суда Кеблера,
• Судьи административного суда Долла,
• Судебного ассессора Хильмер,
• Судебного ассессора Фостера,

рассмотрев дело 6 декабря 2001 г.

ПОСТАНОВИЛА:

Ответчику надлежит воздержаться от того, чтобы заставлять штатных сотрудников или членов Истца расследовать, собирать, предоставлять или каким-либо иным образом делать доступной для Ответчика информацию об Истце и (или) его членах, которой распоряжается Истец, выплачивая или обещая в обмен за это деньги или материальные блага.

Ответчику надлежит оплатить судебные издержки. Настоящее решение до вступления в законную силу подлежит принудительному исполнению, однако, что касается уплаты судебных издержек, причитающаяся сумма лишь депонируется в качестве обеспечения.

Обстоятельства дела

В своей жалобе, поданной 15 июля 1998 г. Истец требует, чтобы Ответчик отказался от получения в разведывательных целях оплачиваемой информации об Истце, а также внутренних данных о нём, через членов Истца, используемых Государственным офисом по защите Конституции (далее — «ОЗК») в качестве так называемых «информаторов».

Истец является зарегистрированной организацией. Его Устав, зарегистрированный 2 июня 1966 г., приведён в Приложении B12. Бесспорно, что Истец находится в Берлине под надзором Государственного ОЗК, а такой надзор предполагает использование информаторов. Основанием для надзора (исключение: Земля Шлезвиг — Холстейн) за местными церквями и подразделениями Саентологической Организации (далее по тексту — «СО») в масштабах страны является решение Конференции Министерства внутренних дел от 5–6 июня 1997 г., которая на основании представленного доклада от государственной рабочей группы по вопросу надзора за СО, содержащего, среди прочего, информацию о целях и методах деятельности СО, установила наличие фактических признаков антиконституционных устремлений СО, и приняла решение установить надзор за СО со стороны ОЗК. Последующие доклады рабочей группы от 12 октября 1998 г. (Приложение B1), 13/14 октября 1999 г., а также последний доклад, датированный 14 июня 2000 г. (выписка из которого приведена в Приложении B35), были изучены на Конференции Министерства внутренних дел и не привели к какому-либо изменению решения об установлении надзора за СО.

В обоснование своей жалобы Истец изложил следующий случай, несомненно имевший место: со штатным сотрудником Истца, представленным в качестве свидетеля и известным под именем Х, двенадцать раз за период с 16 апреля 1998 г. по 4 июня 1998 г. вступали в контакт двое сотрудников Государственного ОЗК, которые представились и предъявили свои удостоверения. Они выразили желание сделать Х своим постоянным информатором, предложив в качестве обмена 500 немецких марок в месяц. После первой беседы сотрудники офиса оставили под пачкой сигарет 300 немецких марок. 15 мая 1998 г., во время второй беседы с Х, было предложено 5000 немецких марок в обмен за определенную информацию, в частности, о том, являлся ли полицейский чиновник по имени Y членом Истца, а также о двух членах руководящего состава Истца. Сначала Х дал своё согласие, однако на следующий день в телефонном разговоре отказался от своего обещания сотрудничать. 26 мая 1998 г. примерно в 17-00 к Х обратились двое сотрудников ОЗК возле железнодорожной станции «Осткруз». Когда Х не пожелал остановиться, сотрудники офиса побежали вслед за ним, показывая ему из кармана рубашки пачку банкнот по 100 марок, которые ему предлагалось потратить немедленно. Х отказался, ссылаясь на недостаток времени; тогда встреча была назначена на 21-00 на углу дома, в котором проживал Х. Встреча состоялась, и сотрудники офиса справились о членстве полицейского чиновника Y в церкви, а также спросили информацию об офисах церкви по связям с общественностью и юридическим вопросам, а также о людях, работающих в них, и об их области ответственности. Х получил пачку банкнот по 100 марок на общую сумму 5000 немецких марок. Кроме того, был озвучен ещё ряд вопросов, и Х было обещано ещё 5000 марок, если он ответит сотрудникам ОЗК на эти вопросы. Вслед за этим состоялось ещё две встречи (28 мая и 4 июня 1998 г.), на которых сотрудники офиса интересовались внутренней информацией о церкви, в особенности, об отдельных штатных сотрудниках и их обязанностях.

Истец полагает, что вербовка его членов или штатных сотрудников с целью получения от них информации является нарушением соответствующих законов, а также считает, что такая деятельность создает угрозу повторения подобных действий вслед за описанной выше попыткой вербовки. Истец считает, что «обработка» штатных сотрудников или прихожан с целью их привлечения к деятельности по защите Конституции, является нарушением права на свободу собраний, которым также защищены и члены объединения. Меры, принимаемые Государственным ОЗК, не входят в категорию функций, а также не являются частью деятельности по защите Конституции. Используемый термин «устремления» относится лишь к политическим устремлениям, а термин «политический» определяется как «направленный на получение определенной доли власти или на участие в создании общественной жизни». Ни то, ни другое не имеет место в данном случае, так как Истец является религиозной организацией, не обладающей существенными признаками политически ориентированной деятельности. Вера и религиозные принципы Саентологии не содержат каких-либо политических программ. Это отражено в работе Международной Церкви Саентологии (Приложение 28) «Саентология — теология и практика современной религии» (1998 г.), где Саентология не только описана с точки зрения религии, но где также приведены экспертные оценки Саентологии, проведенные известными религиоведами и социологами, из которых следует, что Саентология и Истец имеют исключительно религиозные цели. Говорить о чисто коммерческих интересах СО в Германии, не признавая её религиозных целей, — значит очень грубо искажать суть СО. По словам основателя Саентологии Л. Рона Хаббарда, Саентология является прямым продолжением дела Будды Шакьямуни, вероучение Саентологии наполнено религиозным содержанием высших божественных истин, а религиозная практика Саентологии, как и в Буддизме, направлена на достижение высших уровней осознания через разрешение личных трудностей с помощью духовных консультаций (одитинга).

Кроме того, для того, чтобы ОЗК осуществлял надзор за организацией, необходимо, чтобы в её деятельности прослеживались признаки посягательства на конституционный строй, демократический порядок, безопасность и самое существование государства. Однако, в деятельности СО такие признаки отсутствуют. Это следует из заявления Министра внутренних дел Земли Шлезвиг-Холстейн от 20 января 1999 г. (приложение К 26), приложенного к решению Конференции министров внутренних дел относительно дальнейшего наблюдения за СО, и должным образом одобренного (приложение К 27): «Политическая активность СО, как и прежде, не зафиксирована; очевидно, что СО не стремится также и к косвенному политическому влиянию. Кроме того:

– подрывная деятельность в отношении политических партий не зафиксирована;

– по всей стране зафиксировано лишь 60 человек, занятых на государственной службе (в том числе, бывших государственных чиновников), являющихся членами СО; никто из них не выполняет никакой деятельности для СО, связанной с осуществлением их государственных функций.

– систематическая подрывная деятельность в отношении экономики Германии не замечена. Настоящим докладом делается поправка к информации, исходящей от СМИ о якобы существующей угрозе со стороны СО…»

Все доводы в пользу необоснованности надзора за СО со стороны ОЗК, за исключением пункта об «агрессивности», приведенные в докладе Правительства Земли Шлезвиг-Хольстейн, действительны и для всех остальных Земель, включая Землю Берлин. Имеющиеся доклады ОЗК и состязательные бумаги Ответчика в этом деле содержат заключения, выведенные на основании отдельно взятых источников СО, цитируемых в отрыве от контекста, неверно интерпретированных в связи с отсутствием контекстуального понимания и даже некорректного перевода (что касается выступления Истца, касающегося отдельно взятых письменных источников, смотри ответ Истца на возражение по иску после выступления). Цитируемые работы представляют собой лишь малую часть работ СО и её основателя Л. Рона Хаббарда, большая же часть работ умышленно игнорируется Ответчиком, так как эти работы противоречат выводам, сделанным Ответчиком. По этой причине говорить о «широкой оценке» работ СО будет неправомерно. Но более всего Ответчик и соответствующие ОЗК ссылаются на пристрастные вторичные источники, нацеленные против СО, например, однобокую экспертизу политолога Жаске от 1966 г., или не представляющую никакой научной ценности негативную экспертизу психолога Сайбера от 1977 г. То же самое относится и к заявлению Доктора Ральфа Абеля, содержащему однобокую подборку негативных материалов по СО. Фактов, подтверждающих, например, подрывную деятельность СО в отношении государства, не существует, и вот тому пример: Государственный ОЗК выпустил 7 июля 1998 г. пресс-релиз, в котором говорится: «Согласно заключениям Государственного ОЗК, СО не преуспела в том, чтобы пополнить ряды своих членов большим количеством государственных служащих. До сих пор было обнаружено, что лишь очень немногие государственные служащие (или бывшие служащие) являются членами или прихожанами СО. Среди них нет ни учителей, ни судей».

Если это заявление относилось к тому, что как таковой надзор за Истцом должен быть прекращён в связи с отсутствием фактов, оправдывающих секретный надзор за организацией, тогда это тем более верно в отношении использования мер по внедрению в организацию с целью осуществления надзора, ибо использование таких мер ограничено наличием определенных необходимых условий. Кроме того, наблюдение за организацией не оправдано, так как после четырёх лет надзора за СО ответчик не в состоянии представить никаких признаков в пользу своих подозрений. На протяжении многих лет ответчик лишь повторяет свои шаблонные обвинения, будучи не в состоянии представить какие-либо доказательства того, что цитируемые им работы и тексты являются неотъемлемой частью философии церкви, и что они остаются в силе по сей день. Использование ОЗК и мер по внедрению в организацию (вербовка
информаторов) — по той причине, что СО не осуществляют антиконституционной деятельности, и ОЗК, таким образом, не имеет возможности получить связанные с этим доказательства — служит лишь политическим интересам дальнейшей «охоты на ведьм» против СО, которая привлекла к себе внимание даже за пределами Германии и привела к уменьшению числа членов Церкви Саентологии. Кроме того, вербовка персонала или членов Истца была бы все равно неправомерной, даже если бы имели место необходимые условия для осуществления надзора за СО со стороны ОЗК, ибо такая вербовка не является необходимой, так как ОЗК может осуществлять сбор информации своими средствами, без использования персонала или членов Истца.

Истец просит

обязать Ответчика прекратить вступать в контакт со штатными сотрудниками или членами Истца и просить их о том, чтобы они добывали — за денежное или иное вознаграждение, или обещание такого вознаграждения — информацию или данные об Истце и (или) его членах, касающиеся области деятельности Истца, и передавали эти сведения Ответчику, или делали их доступными для Ответчика каким-либо иным образом.

Ответчик просит

Истцу в жалобе отказать, а на случай своего проигрыша в этом деле предоставить ему, в качестве предупредительной меры, защиту от немедленного приведения судебного решения в исполнение.

Ответчик утверждает, что иск о наложении судебного запрета на вербовку информаторов не может быть принят судом к рассмотрению. Для этого целью Истца должно было быть выяснение в суде того, являются ли законными надзор, проводимый ОЗК, и использование мер по внедрению в организацию как таковых. Но поскольку жалоба Истца этого не касается, она распространяется лишь на существующие или запланированные на будущее отдельные случаи использования указанных мер. Истец не показал, используются ли эти меры в настоящее время или планируются на будущее. Истец также теряет возможность правовой защиты в случае такой ограниченной претензии, ибо в будущем не исключена возможность судебных разбирательств по вопросу законности использования мер по внедрению в организацию. Кроме того, Истец избрал столь ограниченный иск о наложении запрета, чтобы оспорить конкретные меры и получить, таким образом, подробную информацию о таких мерах, используемых ОЗК. Ответчик не согласен участвовать в этом и не будет предоставлять никакой информации в рамках судебного процесса об этих мерах, равно как и о том, применяются ли в отношении Истца какие-либо меры в настоящее время, а также о том, какие это меры. Он не будет предоставлять никакой информации помимо уже представленных административных актов, в особенности, об использовании в отношении Истца особых мер по внедрению. Предоставление такой информации будет не только неблагоприятно для государства, но она также не может быть принята судом в свете решения Федерального Конституционного суда о параграфе 99 Административного закона, так как в настоящем деле обязанность предоставлять исчерпывающую информацию сделает судебное решение излишним. Для требования о наложении запрета, предъявленного истцом, вполне достаточно, чтобы судом было принято решение обязать Ответчика прекратить использование мер по внедрению, о которых идёт речь в этом деле; для вынесения решения суду нет необходимости знать, применял ли Ответчик к Истцу указанные меры, и как он их применял, и планирует ли он применять их. В любом случае иск является несостоятельным. Истец, который называет себя церковью, не может ссылаться на конституционную свободу религии, ибо он не может считаться религиозной общиной в соответствии с единогласной судебной практикой. Кроме того, не имеет значения, считается ли истец по праву религиозной общиной или является организацией иного рода, так как законы ОЗК лежат за пределами как свободы религии, так и свободы собраний. Имеет значение лишь тот факт, что даже религиозные общины, а также и другие объединения, обязаны соблюдать свободный демократический порядок. Главными показателями этого являются не только внутренние аспекты, относящиеся к внутреннему устройству объединения, а внешние позиции и деятельность организации в отношении свободного демократического порядка. По закону, использование неофициальных разведывательных мер не ограничивается наличием признаков антиконституционной деятельности. Надзор, осуществляемый офисами по защите Конституции, служит целям сбора информации; вполне достаточно, чтобы существовали признаки, а значит, изначальное подозрение в осуществлении такой деятельности. Истец не может утверждать, что офис ссылается лишь на давнишние признаки и раннюю литературу и не представляет новых свидетельств осуществления антиконституционной деятельности. Поскольку закон требует прекратить использование секретных разведывательных мер в случае, если результаты, на получение которых направлено их применение, получены или недостижимы, это лишь означает, что результаты работы ОЗК актуальны в настоящее время. Помимо того, что существуют новые конкретные признаки осуществления Истцом антиконституционной деятельности, такая деятельность подтверждается ранними доктринами и публикациями Истца, которым он следует до сих пор. Для требуемой новизны результатов имеет значение лишь то, претворяются ли в жизнь эти ранние — антиконституционные — проекты. Кроме того, использование разведывательных мер по внедрению является оправданным. Оно подходит для расследования антиконституционной деятельности или действий Истца и обнаружения их источников. Использование таких мер важно для получения информации о внутренней разведывательной системе, влиянии на ключевые посты в мире политики, системе правосудия, экономике и СМИ, использовании компьютерных программ для этих целей, о финансовых и международных связях. Раздобыть всю эту информацию представляется возможным лишь по прошествии более долгого периода времени. Используемые меры необходимы, так как информация, представляющая интерес, не может быть получена из общедоступных материалов. Такие материалы, представляющие собой лишь поверхностное описание, могут лишь дать указание на признаки. Информация же, необходимая для получения результатов, может быть получена из трудов, предназначенных для внутреннего пользования, и деятельности внутри организации, и она не может быть получена из общедоступных материалов. Использование разведывательных мер по внедрению является вполне адекватным действием, с учётом того, что Истец имеет иерархическую и закрытую внутреннюю структуру организации и деятельности. Информация, получаемая из общедоступных источников, не достаточна. Использование указанных разведывательных мер оправдано также и в отношении исследуемых фактов. Вероятное влияние на свободный демократический порядок со стороны международной и расширяющейся организации, частью которой является Истец, может представлять собой серьёзную опасность. С другой стороны, надзор за Истцом со стороны ОЗК не представляет опасности, так как именно Истец вновь и вновь информирует общественность о таком надзоре. Кроме того, надзор серьёзно не препятствует Истцу осуществлять его деятельность, защищенную Конституцией, в отличие от надзора, осуществляемого ОЗК за политическими партиями, который может вызвать опасения у потенциальных избирателей и членов. А это может сильно повлиять на успех партии в её политической карьере. Кроме того, довод о неправомерности постоянного надзора не будет иметь силы ещё долгое время в будущем. Только по прошествии определённого промежутка времени можно будет понять, исходя из результатов и доказанной или опровергнутой потенциальной опасности Истца, была ли продолжительность надзора подходящей. При данных обстоятельствах надо полагать, что установление источника информации об Истце является трудным и требующим много времени процессом. Необходимость и оправданность не могут означать, что результаты, доказывающие успешность надзора, должны иметь место в самом начале установления надзора. Такое условие ставит под угрозу цель надзора, так как в этом случае мы говорим как раз о тех источниках, которые необходимы для того, чтобы надзор был успешным. С точки зрения документов, представленных среди состязательных бумаг Ответчика, доказывающих, с его точки зрения, существование признаков антиконституционной деятельности, Истец является частью организации, проявляющей реальные признаки антиконституционной деятельности.

Уже из организующей схемы (приложение В 11) под названием «Командные каналы Саентологии» (в переводе Ответчика — «Структура управления Саентологической организации») видно, что СО вместе со своими подразделениями структурирована и организована в международном масштабе как многопрофильная промышленная корпорация с центральным офисом в Лос-Анджелесе. Включение Истца в эту строго иерархическую внутригосударственную и международную структур — характеризующуюся всеобщим повиновением «сверху донизу» — видно из Статьи 8 Устава Истца, в котором говорится, что Истец «является частью международного и иерархического религиозного сообщества», которое «управляется и представлено в международном масштабе материнской церковью», при этом под материнской церковью понимается «иерархическая структура…созданная и действующая…под управлением Международной Церкви Саентологии (США)». Соответственно, оценка того, имеют ли место действительные признаки антиконституционной деятельности, может быть проведена не только исходя из действий Истца, но также и исходя из деятельности всей Саентологической организации, в особенности, из публикаций основателя Л. Рона Хаббарда и других официальных представителей СО. Признаки антиконституционной деятельности с точки зрения требуемой «полной оценки» Ответчик видит в следующем:

А) Ограничение прав человека только для «честных людей» и внутренняя система подавления СО: из заявлений различных представителей СО видно, что Саентология не желает предоставлять свободы и права человека в полной мере всем людям, а стремится ограничить их использование лишь некоторыми отдельными индивидуумами («неаберрированными», «Клирами», «Действующими Тэтанами»). Предоставление прав лишь избранным людям, в соответствии с установками СО, ведет к тому, что основные принципы Конституции не будут распространяться на всех остальных членов общества, которые, согласно Саентологическому пониманию, лишены своих гражданских и человеческих прав. По Хаббарду, Дианетика является терапевтической техникой, охватывающей все области знания и жизни. Она также подразумевает вмешательство в основные положения Конституции. Например, на странице 487 книги «Дианетика» (приложение В14) Хаббард пишет: «Возможно, когда-нибудь только неаберрированный человек получит гражданские права перед законом. Возможно, когда-нибудь в будущем будет достигнута цель, когда только неаберрированный человек сможет получить и получит пользу от гражданства. Достижение этих целей увеличило бы и способность человека выживать, и сумму его счастья». В Саентологическом журнале «Свобода» за 1997 г. (приложение В15) на последней странице (стр. 57) помещена статья Хаббарда под названием «Честные люди тоже имеют права», в которой говорится: «Если вы знаете технологию разума, тогда вы знаете, что ошибочно использовать «личные права» и «свободу» в качестве аргументов для защиты тех, кто хочет лишь разрушать. Личные права придуманы не для того, чтобы защищать преступников, а для того, чтобы дать свободу честным людям. Этой областью защиты злоупотребили затем те, кому нужны так называемая «свобода» и «личная свобода», чтобы прикрыть свои собственные сомнительные дела. Свобода — для честных людей. Никто из тех, кто нечестен, не может быть свободен — он заперт в собственной ловушке. Если кто-то пытается требовать для себя «личных прав» для того, чтобы защититься от расследования его собственных деяний, он сокращает будущее личной свободы как раз до этих пределов — ибо он несвободен. Однако он оказывает влияние на других людей, которые честны, используя права и свободы для того, чтобы защитить себя…Свобода — для честных людей. Личная свобода существует лишь для тех, кто может быть свободным». Идеи о том, чтобы предоставлять права лишь избранным людям, согласно толкованию СО, проявлены не только в отношении членов СО внутри организации, и ведут к тому, что основные принципы Конституции не будут распространяться на всех членов общества, которые, согласно Саентологическому пониманию, лишены своих гражданских и человеческих прав. Например, эта идея нашла отражение в речи главного руководителя СО Дэвида Мицкевича (приложение В 38): «Мы донесём эту истину и свободу до всех людей Германии, в которой честные люди имеют права, и где человек свободен подняться до больших высот». Этот основной принцип, противоречащий Конституции, отражён также в книге «Саентология: основы жизни» (приложение В 13, стр. 153), а также в книге «Справочник по Дианетической процедуре» (приложение В 14, стр. 487). Заявление, приведённое в журнале «Международной Ассоциации саентологов» (МАС) «Impact» за 1998 г. (приложение В 16), ориентировано подобным же образом. На странице 45 написано: «Целью МАС является объединять, поддерживать, продвигать и защищать Саентологическую религию и саентологов по всему миру, чтобы достичь целей Саентологии, сформулированных Л. Роном Хаббардом: Цивилизация без безумия, преступности и войны, где способный может процветать и где честные люди имеют права…» За подробностями об этой практике травли (которая также называется Законом «Честной игры») Ответчик направляет читателя на страницы 19/20 публикации ОЗК Гамбурга под названием «Секретная служба Саентологической организации» (приложение В 6), а также на страницы с 22 по 27 брошюры «Саентология — антиконституционное движение», выпущенной Баварским ОЗК (приложение В 7).

Б) Система правосудия СО посягает на принцип законности отправления судебных функций и независимости судов. В 1961 г. организация учредила «Отдел по правительственным вопросам». В соответствующем инструктивном письме («ИП ОХС») от 15 августа 1960 г. Хаббард пишет: «Целью Отдела по правительственным вопросам является приведение правительств и враждебных философий или обществ в состояние полного согласия с целями Саентологии…Проникайте в такие учреждения. Контролируйте их» (Гамбургская брошюра, стр. 14, приложение В 6). Способ достижения этой цели описан в «Приказах Хаббарда от 13 марта 1961 г.», о которых органы управления ОЗК узнали в 1997 г. (Приложение В 17): «Ухудшайте общественное мнение и отношение к обществу и лицам, преследующим цели, противоположные целям Саентологии, постоянно оказывайте давление на правительства для того, чтобы создать законодательство, выгодное для Саентологии, и чтобы предотвратить принятие антисаентологического законодательства группами, враждебными Саентологии». Этот приказ содержит также конкретное указание к действию в разделе под заголовком «Функции», в котором описано, как достичь целей, описанных выше в разделе «Действия»: «Действие по созданию просаентологического правительства состоит в том, чтобы подружиться с самым высоким по должности правительственным чиновником, каким только можно, и даже назначить саентолога на должность внутри этой правительственной структуры или на младшую должность поближе к этому чиновнику, и позаботиться о том, чтобы с помощью Саентологии были разрешены его личные трудности и его кейс». Целью является также перенести принципы правосудия организации на всё общество. Так, ИП ОХС от 27 марта 1965 г., пересмотренное и переизданное 15 октября 1985 г., гласит: «Если бы у нас был первоклассный свод законов и судебная система, несущие людям подлинное правосудие, мы бы быстро наводнили общество…Там, где мы не применяем нашу собственную административную технологию, технологию и собственную правовую систему к обществу,…мы потерпим неудачу…Не относитесь к Саентологическому закону как к воговскому закону. Суды вогов напоминают игру в кости». В другом месте (см. статью «Правосудие» в «Словаре определений современного менеджмента» Л. Рона Хаббарда) написано: «Правосудие в данном конкретном значении должно пониматься как то, что служит на пользу организации». Эти идеи в сочетании с целью оставить «аберрированных» без прав доказывают, что в системе правосудия Саентологии не действуют основные конституционные принципы, такие как независимость отправления судебных функций, гарантия судопроизводства, независимость судебной системы, равенство перед законом.

Сейчас нет сомнений в том, что организация Истца настроена враждебно по отношению к Конституции: 26 и 27 февраля 1999 г. МАС провела «Мюнхенский Конгресс Свободы» под лозунгом «Поворотный момент на пути в новое тысячелетие», во время которого немецкий представитель СО и руководитель этого мероприятия Андрик Шейпер заявил, что его организация выражает неодобрение демократической системе Германии, а также не приемлет современный политический курс Германии.

В) Саентология имеет своей целью «отклировать» всю планету (от англ. Clear — делать чистым; чистый — пер.), посредством чего она стремится к мировому господству. Эта цель (допуская философские толкования), которая должна привести, в конце концов, к установлению темократии, в любом случае отражает признаки диктаторства и является общей целью всей организации, что можно доказать следующим примером: в журнале МАС «Impact», выпуск 7411997 (приложение В 18) помещено эссе Хаббарда от 1966 г. под названием «Времена должны измениться». На стр. 4 написано: «У нас есть способ достичь этого. Мы — единственная группа на Земле, у которой есть эффективное решение. Настало время понять этот факт и использовать его, всем нам…Если каждый из нас станет более эффективным, мы вместе сможем в конечном итоге приложить достаточно усилий для того, чтобы заставить дела идти правильно». (стр. 5) «У нас есть технические материалы. Сегодня мы идём вперед — и мы идём до конца. Сейчас мы не должны останавливаться. Нет более ничего, что бы ещё нам нужно было знать, чтобы выполнить это». Понятие «Кампаний клирования» в отношении стран, которые приведут в конечном итоге к «отклированной планете», вовсе не являются какими-то эсхатологическими мечтами, а являют собой конкретные глобальные революционные проекты, которые необходимо осуществить в разных странах. В заявлении Церкви Саентологии Франкфурта от 10 июля 1999 г. современное состояние стран мира охарактеризовано как «анархия» (см. приложение В 34). Под Кампанией «Отклированная Германия» подразумевается, что члены организации, являющиеся Клирами, должны методично занимать ключевые посты в судебной и административной системе, а также экономической и культурной сфере страны. Эти усилия более детально изложены в финальном докладе рабочей группы специалистов ОЗК от 6 мая 1997 г. (приложение В 5, стр. 58–68, 74). Последующие официальные заявления также доказывают, что совокупность принципов Хаббарда и его учеников представляет собой не просто абстрактную мировую утопию, но заставляют человека считать, что он находится на пути к господству в обществе как на уровне государства, так и в мировом масштабе. На пути к этому господству власть достигается не путём обычных «государственных завоеваний». Спасение наступает не после смерти в загробном мире, а в рамках системы мирских представлений с желанием и стратегией реализации: «Мы достигли наших технических целей. Теперь нам нужно лишь достичь…общественных целей» (Информационное письмо ОХС от 21 августа 1963 г., Журнал Рона № 6, цитата из приложения В 35, стр. 2 в конце). В Томе 0 Курса руководителя организации «Основная шляпа штатного сотрудника» (приложение В 36) от 1999 г. сказано: «демократия возможна лишь в обществе Клиров» (стр. 124). «Мы работаем для того, чтобы создать повсюду безопасное окружение для Саентологии и саентологов в организациях. Опасное окружение мира вогов сохранится только тогда и причинит нам неприятности, если мы не распространим наше безопасное окружение по всему миру». (стр. 659). «На основе реальных фактов мы, таким образом, можем заключить, что первая настоящая демократия наступит тогда, когда мы освободим каждого человека от пагубных реактивных побуждений». (стр. 652). Поскольку этим программным заявлениям и приказам в их различных вариантах придана обязательная сила, они перестают быть предметом традиционных «Принципов спасения», а становятся конкретными программами, реальная опасность которых доказывается наличием международных связей, стремлением к расширению и даже заговорщицкими позициями. Согласно упомянутому «Курсу руководителя организации», Клиры должны взять власть в свои руки и добиться прочных позиций в области управления и профессиональной сфере. Что более характерно, обрисована картина «организации шестерёнок» с акцентом на подчинение приказам старшего (стр. 121). Подавляющие элементы должны быть «улажены» или «смещены» (стр. 45). Отличительным знаком здесь является не только сознание превосходства внутренней «методики», но и установка на то, чтобы передать эту методику всем другим организациям, особенно, соответствующим государственным учреждениям. Жизненно важные аспекты демократической ответственности органов управления и власти и приверженности их букве и духу закона ставятся под угрозу, попадая в зависимость от членов, проникших в эти государственные структуры, и от их «внешних установок». Они более не будут нести ответственность по отношению к парламентскому законодателю, и не будут признаны им законными; свою истинную ответственность они будут видеть в том, чтобы распространять идеологию, расширять область проникновения и изменять конституционные институты.

Г) Дальнейшее отрицание конституционных принципов: в работе «Правовой справочник», опубликованной в 1959 г. (приложение В 19), Хаббард говорит о функции саентологического закона и правовой системы, к которой необходимо стремиться. Весьма интересно, что во главу угла ставится деятельность разведывательной службы, с помощью которой можно «отделить друзей от врагов» (см. приложение В 19, стр. 2). Для независимых судов не находится места. Специальная служба, не связанная законом и правосудием, призвана расследовать различные вопросы и предпринимать профилактические меры. С целью расследования виновности подозреваемых, разведывательная служба может свободно использовать «Е-Метр» (прибор, сходный с детектором
лжи), — в нарушение принципа человеческого достоинства, принципа промежуточного рассмотрения и конституционного принципа, конкретизированного в Конституции (см. приложение В 19, стр. 4, 5 и 8). Глава, посвящённая наказаниям, содержит совершенно определенное побуждение вершить самосуд. Внешние оппоненты преследуются и прямо подвергаются истреблению. (Engelmann, BayVBL 1998, 360; см. также «Закон честной игры» в брошюре «Секретная служба Саентологической организации», Гамбург, приложение В 6, стр. 18).

Д) Пренебрежительное отношение к демократии и её представителям: со времен принятия решений Федеральным конституционным судом в отношении «Социалистической партии Рейха» и «Коммунистической партии Германии» методичная агитация со стороны различных партий и иных групп против представителей ФРГ посредством мощных потоков оскорблений, подозрений и клеветы считается доказательством факта борьбы со свободным демократическим порядком. Атакуя политическую линию и представителей Церкви, Истец участвует не только в (разрешённых) политических дискуссиях — при необходимости, в жёсткой и резкой манере — но также прибегает к запугиванию, скрытому расследованию и профессиональному истреблению недругов, следуя в этой мере точным указаниям Хаббарда относительно того, как обращаться с теми, кто не желает сотрудничать. При этом он пытается добыть личные данные об оппоненте, используя явные разведывательные методы, как это было в случае
с г-жой Кабертой, главой Гамбургской рабочей группы по Саентологии (вещественное доказательство: Показания специалистов, приложение В 37).

Если Истец ссылается на «Теоретические основы контратаки» и на свободу политической борьбы, то он делает неверную оценку того, что представленные суду документы не могут быть приобщены к делу по причине того, что в них содержится клевета или потому, что за их получение были заплачены деньги. Никто не отрицает свободу Истца выражать свое мнение в политической борьбе. Однако нельзя отказать и специалистам ОЗК в том, чтобы они считали вышеприведенные заявления или высказывания признаками намерений, враждебных Конституции. Закон, касающийся защиты Конституции, в значении статьи 5 (раздел 2) Конституции, является в этой мере общим законом.

Е) Неуважение к правам человека, закреплённым в Конституции: в рамках внутренних взаимоотношений СО не уважают основные права своих членов. Если, как бы то ни было, в деле Истца можно констатировать существенные признаки намерений, враждебных Конституции, это в особенности следует из того, насколько уважительно его отношение к не членам и «сбежавшим», а также человеческому достоинству членов; такое отношение является обязательным внутри организации. Этот критерий также был подчёркнут Федеральным конституционным судом даже в отношении религиозных общин в Решении по делу «Свидетелей Иеговы». Он также имеет силу и для прочих объединений. Имеются существенные признаки того, что Саентологические технологии «одитинга» и «клирования» несовместимы со статусом человека в значении Конституции, с принципами самоопределения, ответственности за самого себя и недопустимости «обращения с человеком как с вещью». В частности, имеются признаки, позволяющие предположить, что членов подвергают явному промыванию мозгов, что психическое здоровье определяется односторонне, и, следовательно, в широком масштабе ставится под угрозу (приложение В 39). Согласно судебной практике Федерального конституционного суда, государство должно защищать человеческую жизнь и физическую неприкосновенность даже от организаций, которые в действительности являются религиозными. Поэтому для данного дела важно, насколько далеко может зайти посягательство на здоровье членов и людей, желающих покинуть СО. В случае Истца дополнительным отягчающим фактором является то, что он — как можно заметить в его «рекламных кампаниях» — использует в своих интересах трудное положение безработных с целью реализовать свои планы по распространению (см. приложение В 40). Если человек решился и идёт по пути к «Клиру», тогда приложенный Бюллетень № 39 «Сети Генерального Инспектора» от 6 июня 1999 г. (приложение В 41) даёт ясное представление о том, что саентологи понимают под термином «Клир»: «Дефиниция Клира следующая: человек, который больше не имеет собственного реактивного ума». Это очевидное неприятие самоопределения, индивидуальности и статуса человека эпохи просвещения являет собой к тому же и неприятие статуса человека в значении Конституции, что свидетельствует о том, что Истец пренебрегает правами человека, закреплёнными Конституцией, как в настоящее время, так и систематически. Коль скоро Человеческое достоинство является основой всего государственного устройства, Истец не может в этой мере ссылаться на то, что его практики являются внутренним делом организации.

Истец приводит следующие возражения на обвинения ответчика, приведённые выше

А. Ограничение прав человека только для «честных» людей и внутренние средства подавления СО не существуют. Цитата из книги «Дианетика» является устаревшей уже много лет и не является в настоящее время идеалом Хаббарда и Церкви Саентологии. Церковь Саентологии зиждется на Кредо Церкви, также написанном Л. Роном Хаббардом, — в котором права человека совершенно ясно считаются правами, дарованными Богом — а также на большом количестве инструктивных писем и публикаций. Пункт 9 «Кодекса саентолога», которому следует каждый саентолог, прямо выражает личное убеждение саентолога: «Я признаю принцип равенства прав для всех людей» (приложение К 72 и К 42, стр. 624); Хаббард выразил своё несогласие со своими ранними идеями; таким образом, с 1952 г. во всей Саентологической литературе не содержится никакого намека на них. В 1950 г., когда он писал книгу «Дианетика», религии Саентологии ещё не существовало, а Церковь Саентологии не была учреждена; это произошло спустя 2 и 4 года соответственно. На обложке книги «Дианетика» помещён комментарий, ясно указывающий на это. И хотя в дальнейшем были разработаны различные принципы, книга всё равно печатается в первоначальном виде с целью сохранения её подлинности (приложение К 73). Ни кредо церкви — в котором раскрыта бессмертная и вечная природа духа, — ни решения Церкви относительно отбора персонала и назначения его на определённые должности (в этом отношении Клиры не имеют больших прав, нежели «обычный» персонал) не согласуются с идеалом Церкви, сформулированным Ответчиком следующим образом: «Только Клиры имеют гражданские права». Такое положение не является идеальной картиной ни внутри Церкви, ни за её пределами. Кроме того, предположительно упоминаемая в книге «Дианетика» идеальная картина, заключающаяся в том, что только Клиры могут жениться и рожать детей, является устаревшей и не играет никакой роли в повседневной жизни членов. Саентологи вступают в брак с не саентологами и имеют детей, точно так же, как и саентологи между собой, и состояние Клир не имеет здесь никакого значения. Заявление Мицкевича (приложение В 38) относится лишь к эссе Хаббарда «Честные люди тоже имеют права» (приложение В 15, стр. 57). Это эссе абсолютно неправильно понято Ответчиком (так же, как и прочие письменные источники на тему «Избирательное предоставление гражданских прав честным людям») и — как это становится очевидно после прочтения всего эссе — искажено. Это эссе представляет собой религиозную публикацию, которая говорит о том, что свобода по своей сути есть свобода духа, а такая свобода требует, чтобы человек был честен с собой и своими собратьями. Если же он не честен, он попадает в «духовный плен» или «рабство», сторонится людей, уходит от жизни и осуждает себя. Такой человек потерял свою духовную свободу, даже если он всё ещё имеет свои политические права. Несмотря на это, такой человек духовно ограничен и, исходя из этого, он занят тем, что разрушает себя и — вместе с этим — свои политические права. Хаббард показывает, как выйти из этого состояния духовной ограниченности: сделать так, чтобы человек осознал собственную нечестность и посмотрел в лицо своей ответственности в обществе, восстановил общение с другими людьми, семьей и всем миром. В соответствии с этим человечество подошло бы гораздо ближе к идеальному миру в саентологическом понимании, а именно, миру без войны и преступности. Эта мысль прослеживается и в заключительном предложении эссе: «В день, когда мы сможем полностью доверять друг другу, на земле наступит мир. Не стойте на пути к свободе. Наоборот: будьте свободны». Другое умышленно неверное толкование и полное искажение допущено Ответчиком в следующем предложении: «Право на выживание человека тесно связано с его честностью». То, что Хаббард говорит здесь, не должно пониматься как принцип лишения нечестных людей их прав и свобод. Наоборот, в Саентологии это понимается следующим образом: нечестный человек ограничивает своё духовное выживание до той степени, в которой он является нечестным; чем он более нечестен, тем он менее свободен, тем ниже его потенциал выживания. Здесь описывается то, что происходит на духовном уровне; и это не имеет никакого отношения к лишению людей их гражданских прав. Таким же образом цитата из эссе «Цели Саентологии» умышленно искажена. Цитата звучит следующим образом: «Цивилизация без безумия, преступности и войны, где способный может процветать и где честные люди имеют права, и где человек свободен подняться до больших высот — вот цели Саентологии». Ответчик не принимает в расчёт конкретный саентологический контекст этой ссылки. Он касается понимания того, что в наши дни способный или честный человек зачастую теряет плоды своих трудов, так как их либо сдерживают люди с пагубными намерениями, либо это происходит как результат вражды с кем-то.

Права этих честных людей (в том числе этих) были бы лучше защищены и, соответственно, не находились бы под угрозой, в цивилизации без безумия, преступности и войны; цель Саентологии — содействовать созданию такого духовного окружения с помощью своего маршрута к Спасению. Из цитаты не прослеживается никакого противоречия целей Саентологии и состояния общества, желательного для правительства страны. В этих целях нет ничего предосудительного; это цели всякого человека, имеющего добрые намерения, и всех великих религий, которые создают мир на планете, основанный на правах человека.

Б) Утверждение о проникновении в сферу законодательства, правосудия и управления с целью контроля также является ложным. Ответчик ссылается на ИП ОХС «Отдел по правительственным вопросам» от 15 августа 1960 г. В нём говорится: «Целью Отдела по правительственным вопросам является приведение правительств и враждебных философий или обществ в состояние полного согласия с целями Саентологии. Это достигается с помощью высокой способности осуществлять контроль, а при её отсутствии — с помощью небольшого умения преодолевать. Изменяйте позицию таких учреждений. Контролируйте их.
Саентология — это единственная игра на Земле, в которой выигрывают все. Нет никакого оверта в том, чтобы исправить что-то». Ответчик неверно перевел этот отрывок, исказив значение слова “Introvert” («обратить»), заменив его на “Intrude” («проникать»); кроме того, была опущена существенная часть цитаты, в которой основатель Саентологической религии описал, как достичь цели Отдела. Полный и правильный перевод цитаты звучит так: «Целью Отдела является приведение правительств и враждебных философий или обществ в состояние полного согласия с целями Саентологии. Это достигается с помощью высокой способности осуществлять контроль, а при её отсутствии — с помощью небольшого умения преодолевать. Изменяйте позицию таких учреждений. Контролируйте их.
Саентология — это единственная игра на Земле, в которой выигрывают все. Нет никакого оверта в том, чтобы исправить что-то». В этом отрывке полностью отсутствует идея захвата власти или смены государственного строя. Единственное, о чём говорит здесь автор, это о защите церкви от враждебных атак отдельных людей или правительства. Эта позиция подтверждается также, если посмотреть, что стоит за приведенной цитатой. Хаббард сказал это в 1961 г., когда произошел рейд со стороны властей на Церковь Вашингтона (Округ Колумбия), в результате которого были незаконно изъяты Е-Метры Церкви; позднее Е-Метры будут возвращены по распоряжению суда.

Кроме того, утверждаемый метод достижения цели «Отдела по правительственным вопросам» (Инструктивное письмо от 15 августа 1960 г.) не был описан в ИП ОХС от 13 марта 1961 г. под названием «Отдел по официальным вопросам». Цель этого Отдела, согласно формулировке письма, следующая: «Цель: улучшение представления публики о Саентологии, её правовой позиции и признания со стороны правительства». В этом разделе определено несколько действий. Контакты с прессой, поддержание юридического статуса Церкви, сотрудничество с организациями, имеющими цели, сходные с целями Саентологии, связи с организациями и людьми, имеющими цели, противоречащие целям Саентологии, а также улаживание правительства, имеющего такие цели, чтобы создать климат, в котором Саентология может получить признание. Следует признать, что следующая цитата приведена правильно: «Г. Ухудшайте общественное мнение и отношение к организациям и лицам, преследующим цели, противоположные целям Саентологии». Однако перевод Ответчика отличается от этой цитаты тем, что вместо термина «societies» («организации») — использованного в оригинале письма Хаббарда — он использовал термин «society» (что может быть переведено также как «общественный строй» или «общество»), даже если под этим термином понимается отдельная организация. Эта ошибка в переводе — в связи с термином «the society» — должна пониматься как ошибка, установленная в рамках настоящего производства. Несомненно, что следующая указанная функция относится к сфере контактов с правительственными органами: «Оказание постоянного давления на правительство с целью создания законодательства, благоприятного для Саентологии, а также препятствования принятию антисаентологического законодательства или законов групп, выступающих против Саентологии». Это ни в коей мере не означает систематическую дискредитацию правительства, её представителей и других людей, или требование такой дискредитации; эта инструкция даёт установку Офису по особым делам оказывать давление теми средствами, которые могут быть использованы в любом конституционном государстве, и представляют собой не более чем лоббирование, дозволенное в любом конституционном государстве, например, публичные дискуссии, круглый стол и тому подобные мероприятия, включая правовые споры. Кроме того, Ответчик ссылается на предложение из указанного письма «Отдел по официальным вопросам» (от 13 марта 1961 г.), полный вариант которого звучит так: «Хотя может показаться, что целью этот Отдела является работа с третьей Динамикой, он не работает ни с кем, кроме отдельных людей. Чтобы выполнить его функции, необходимо лишь подружиться и делать союзниками отдельных влиятельных людей. Например: f. Действие по установлению правительства, благоприятного для Саентологии состоит из того, чтобы подружиться с самым высоким по должности правительственным чиновником, каким только можно, и даже назначить саентологов на должность внутри этой правительственной структуры или на младшую должность поближе к этому чиновнику, и позаботиться о том, чтобы с помощью Саентологии были разрешены его личные трудности и его кейс». За этой цитатой не прослеживается никакого вмешательства в принцип законности власти правительства и, соответственно, независимости судов. Напротив, эти действия должны пониматься как личные контакты, лишенные каких-либо политических интересов, с целью дать человеку возможность понять Саентологию, чтобы он затем проявил сдержанность (если до этого он выступал против Саентологии) и дал свой положительный отзыв. Кроме того, инструктивное письмо «Правосудие в Саентологии, его использование и цель. Что значит быть саентологом» от 27 марта 1965 г. (приложение К 75) не подтверждает заявления о том, что Церковь стремится внедрить свою правовую систему в общество и заменить правительственную правовую структуру внутренней правовой системой Церкви. Во-первых, это следует из первого предложения этого письма: «Мы имеем кодексы правосудия для того, чтобы обеспечить справедливость. Мы не хотим и не нуждаемся в несправедливости. Если у нас нет кодексов, любой чиновник может сделать из «правосудия» все, что ему захочется. Слишком много выдумок мы принимали за правосудие. Настало время, когда у нас есть правосудие». Церковь заинтересована лишь во внутренней системе правил для того, чтобы избежать произвола; кроме того, в этом письме нет никакого намека на требование перенести систему правосудия церкви на все общество. Ответчик пропустил важную часть следующей цитаты с целью исказить первоначальный смысл этого предложения. Полностью цитата звучит следующим образом: «Здесь мы можем наблюдать настоящее волшебство. Например, любое наше поражение мы можем проследить до момента, когда мы не применили нашу технологию, админ и процедуры правосудия к обществу вокруг нас и его членам, организациям и группам. Это ещё хуже чем вы думаете. Руководитель Саентологической организации, не улаживающий Дев-ти (примечание истца: искусственно созданная работа), поступающую от правительства, в соответствии с нашей оргполитикой о Дев-ти, когда она была направлена вне линий и не по оргполитике, […] есть только мы..». Все, о чем здесь говорится, это то, что Церковь как внутри собственной структуры, так и в рамках внешних контактов, применяет свою собственную политику администрирования, чтобы избежать неразберихи на своих линиях, как это было проиллюстрировано Хаббардом на примере отношений сотрудника Церкви с правительственным чиновником. Церковь применяет свои принципы администрирования и правосудия лишь в рамках Церкви и для достижения её целей; нет цели переносить её систему правосудия на всё общество. Разница между Саентологической системой правосудия, которая имеет дело с внутренними вопросами Церкви и её персонала, и юридическими вопросами, которые разрешаются в судах, ясно описана в ИП ОХС от 17 марта 1965: «1. ОХС является органом правосудия Саентологии и саентологов, в дополнение к его другим функциям. 2. Все вопросы правосудия внутри организации, Комитеты по проверкам и жалобы решаются и проводятся персоналом ОХС, как это отражено на оргсхеме. 3. Все саентологи и штатные сотрудники, встающие на пост или вступающие в члены Церкви, дают согласие следовать кодексам ОХС. Сюда входят и кодексы правосудия. 4. Правосудие ОХС применяется ко всей Саентологии и саентологам. 5. Когда мы говорим о правовых вопросах, мы имеем в виду внешние законы и правовые органы, такие как адвокаты, гражданские суды, контракты, корпоративные вопросы и вопросы авторского права. Всё это относится к Отделению 3. 6. Когда мы говорим о Правосудии, мы имеем в виду ОХС, Отделение 1, внутреннюю деятельность, такую как работа Комитетов по проверкам, внутренние взыскания и дисциплину. Саентологическое правосудие охраняет права саентологов, не допускает несправедливости, случайных наказаний, и вносит порядок. До того, как появились Кодексы правосудия, дисциплина была несправедливой и зачастую неверной. Кодексы правосудия ОХС исправили это, сделав нарушения и взыскания известными и менее суровыми. Правосудие ОХС не допускает несправедливого позора, понижения в должности, переводов или увольнений, и защищает репутацию и работу штатных сотрудников от ложных угроз». (приложение К 77). Предложение, процитированное Ответчиком, согласно которому под Правосудием должно пониматься то, что служит на пользу организации, не найдено в «Словаре определений современного менеджмента» в статье «Правосудие» (приложение К 76).

Следующая цитата является неполной и неправильно переведенной: «Боритесь, неважно как, за ключевые посты, такие как председатель ассоциации женщин, директор компании, дирижер хорошего оркестра, секретарь директора, советник профсоюза, — за любой ключевой пост». Это является лишь призывом к членам Церкви не отстраняться от жизни, а идти в мир, быть успешными, делать этот мир лучше, в конце концов. Это отдельное послание взято из текста, посвященного тому, что Хаббард ожидает от саентологов, и этот текст был опущен Ответчиком: «Что мы ожидаем от ВАС? Того, что вы станете самым лучшим саентологом, выйдете на линии этого мира и будете иметь большой успех там, где это важно. Мы не ждём от вас, что вы займетесь частной практикой, как врач. Если вы поступите так, мы будем уважать вас. Но мы будем уважать вас не меньше, и даже больше, если вы обучитесь как профессионал и добьётесь успеха в этом мире, полном событий, и в жизни. Занимайте ключевые позиции любым способом; станьте главой женского клуба, начальником отдела кадров компании, дирижером хорошего оркестра, секретарём директора, советником профсоюза, — словом, займите любую ключевую позицию. Живите хорошо, водите хорошую машину, но делайте свою работу, помогайте людям, которых вы встречаете, делайте их лучше, и создайте лучший мир на Земле».

В) Термин «Клир» абсолютно неправильно понят Ответчиком; «Клирование планеты» не имеет ничего общего с построением системы власти. Согласно учению Церкви Саентологии, Клир является ступенью на пути к Спасению, достижимой и желательной для каждого человека, которую можно сравнить с состоянием «Архат» в Буддизме, и которая касается восстановления духовной личности человека, руководствующейся в своей жизни порядочностью. Клир имеет высокий уровень личной целостности и честности и являет собой живой пример того, что человек в основе своей хороший. Согласно этому толкованию выражение «Отклированная планета» как один из лозунгов Церкви используется для описания просвещённой эры, где люди обрели свое истинное «Я» и имеют мирные и человечные отношения, характерные для их истинной духовной природы. Нужно понять — при толковании философского Саентологического термина «Отклированная (чистая) планета» — что в БОХС от 25 февраля 1960 г. «Саентология может помочь группе одержать победу» (приложение К 70) Хаббард хотел показать, каким образом мир может стать лучше, разумнее, чище. С учётом этого, он использует следующую формулировку в конце своего эссе: «Сделаем ли мы этот шаг к более чистой планете в качестве первого крупного достижения нашей группы?» В этом эссе нет ни одного слова о стремлении к власти над миром или политическому господству на планете; целью является более разумный мир, основанный на честности и взаимном доверии людей: «Если каждый человек очистит свою совесть от всех преступлений, совершенных им против его собратьев, что тогда произойдёт с обществом? Социальное зло человека состоит в основном из его личных трудностей. Нечестность всех людей в совокупности даёт нам в итоге поразительно аберрированную третью (т.е., группы и народы) и четвертую (здесь: человечество) Динамику. Преступность и война (а есть ли между ними разница?) являются результатом поразительной социальной аберрации, состоящей исключительно из аберраций отдельных людей. Люди, считающие по-другому, просто рассудительны относительно своего участия в этом. Каждый мужчина и каждая женщина на земле внесли свой вклад в этот гигантский клубок преступлений». Затем Хаббард показывает, как Саентология может создать разумный мир, указывая, что, убрав враждебность из личного, внутреннего мира отдельного человека, можно убрать враждебность из жизни людей, связанных с ним. Таким образом, он заключает: «Очевидно, что нет необходимости одитировать каждого человека на земле, чтобы построить разумный мир». Итак, выражения «Отклированная Земля», «Отклированная планета» означают «Разумный мир».

Истец демонстрирует исключительно религиозный смысл термина «клир», ссылаясь также на детальные описания, приведенные в книге «Саентология: теология и практика современной религии» (Том III основного файла дела, стр. 219), и экспертизы религиоведов и социологов, включенные в эту книгу. Если в цитатах, приведённых Ответчиком, утверждается, что состояния «Клир» должны достичь как можно больше людей, то этим выражается не что иное, как идея прозелитизма, сходная с идеей прозелитизма в Христианстве, а именно, с наказом Матфея 28,19. Кроме того, Павел (Римско-католическое письмо 8, 19–23) видел в Спасении через господа Иисуса Христа не только спасение христиан и всего человечества, но и перспективу всеобщего освобождения, возрождения и воссоздания всей Вселенной. Миссия Саентологии «отклировать планету» с целью «возрождения» цивилизации представляет собой непоколебимую верность её убеждениям и побуждениям, что является характерным признаком любой мировой религии. Кроме того, другие религии верят, что мир станет лучше, если больше людей возродят свои духовные и религиозные ценности. Письмо Церкви Саентологии Франкфурта (приложение В 34) следует понимать, имея в виду, что следование по пути Спасения, предлагаемому Саентологией, приведёт к положительным изменениям. Утверждение, что Истец методично занимает ключевые позиции в структуре государственного устройства, не подтверждается ничем. Ни одна Церковь Саентологии Германии не имела такого замысла. О наличии подобных планов также не говорится и в заключительном докладе рабочей группы по Саентологии от 1997 г. В докладе имеется ссылка (без каких-либо подробностей) на программу «Административная шкала клирования Швейцарии», которая никогда не существовала в Германии. Швейцарские ОЗК не обнаружили никаких действий со стороны Саентологической организации, которые бы могли оправдать установление наблюдения за ней, в особенности, никакой разведывательной деятельности и никаких попыток внедрения в государственные учреждения и организации (приложение К 74). В кампании «Отклированная Германия», созданной руководителем Церкви Саентологии Гамбурга, никогда не упоминались политические цели или планы по политическому влиянию; она целиком и недвусмысленно направлена на спасение и освобождение людей как духовных существ и — вторым шагом — на лучшую церковную организацию, расширение церкви, организацию социальных программ по борьбе с наркоманией и подобными проблемами. «Административная шкала» (приложение К 71), на которой была основана эта кампания, никогда не согласовывалась с Церковью Саентологии Германии и была отменена уже в марте 1995 г., как раз когда на это обратила внимание Церковь Саентологии Германии, и с тех пор является недействительной.

Г) Предположение о том, что члены церкви подвергаются «промыванию мозгов», или что их человеческое достоинство подвергается унижению, несостоятельно. Кроме того, в Саентологии нет никаких лагерей для содержания наказанных членов. Так называемый «Реабилитационный отряд» существует лишь для членов ордена «Морская организация», который представляет собой организацию континентальных и международных церквей и существует за пределами Германии.

«Направление [в Реабилитационный отряд] в принудительном порядке невозможно. Каждый член ордена, направленный в Реабилитационный отряд, должен решить сам для себя, воспользуется ли он этой возможностью. Он может оспорить такое назначение в церковном суде. Каждый член свободен не только покинуть орден, но и религиозную общину как таковую (приложение К 32, стр. 40). В Саентологии не проводится никакого «промывания мозгов». Ответчик не представил на этот счёт ни одного доказательства. Кроме того, согласно последним научным исследованиям (приложение К 33), документы, содержащие подобные обвинения, исходят от небольшой кучки бывших членов религиозных организаций, объединившихся в так называемое «Антирелигиозное движение».

Д) Против саентологов ни разу не возбуждались уголовные дела по обвинению в диффамации, клевете, или ложном обвинении представителей ФРГ. Скорее, сами представители публично распространяют совершенно необоснованные заявления в отношении Саентологической организации, совершенно игнорируя принцип нейтральности, который они должны соблюдать в отношении религиозных общин. Истец может оспаривать их, используя право на свободу выражения своего мнения.

Е) Церковь Саентологии повсеместно обращается к основным правам и правам человека, причём не только в своем Кредо. То, что гарантировано каждому члену церкви в рамках церковной правовой системы, даже превышает минимальные гарантии, предоставляемые государством. На случай каких-либо редких споров в церкви существует постоянный орган правосудия. Кроме того, в отделе капеллана также существует постоянно действующий орган. Капеллан имеет право от имени церкви назвать людей, которые будут участвовать в арбитражном суде церкви, а также незаинтересованных лиц. В любом случае стороны в споре могут обратиться и в государственный суд. Похоже, Ответчик не хочет понимать термин «intelligence activities» (в переводе с английского это означает как «Разведывательная деятельность», так и «Сбор информации» — Пер.). Термин «intelligence» охватывает лишь сбор и анализ информации и новостей, но не сбор секретной информации в военных или тому подобных целях, ибо такой аспект деятельности не существует. Это в то же время является первым возражением на утверждение Ответчика о существовании «Специальной службы, не связанной законом и правосудием, призванной расследовать различные вопросы и предпринимать профилактические меры». Приведённый отрывок текста (приложение В 19) не означает ничего иного, кроме того, что церковь заботится о внутренней безопасности хочет защитить себя от проникновения извне (например, информаторов Ответчика, или самостоятельных врагов) и прочих неприятностей. С этой целью церковь лишь собирает информацию о таких людях, строго соблюдая законы об охране частной жизни граждан от злоупотребления информацией. Поэтому в указанной брошюре сказано: «В сущности, эта деятельность состоит из того, чтобы слушать и систематизировать». Здесь работа ведётся с газетными статьями и прочими общедоступными источниками информации. Такая деятельность не идёт вразрез с законом и порядком. Что же касается «расследования», то брошюра указывает: «Расследование — это точное обнаружение фактов и их классификация. Без хорошего расследования нет правосудия, только месть. Если мы проводим расследование, мы всегда делаем это шумно… Вся сила в том, чтобы просто задавать вопросы!» Эти «шумные» расследования едва ли можно рассматривать как методы секретной службы, как их рассматривает Ответчик. Церковь лишь тогда заинтересована в проведении расследований, когда она подвергается нападкам. Она проводит их для того, чтобы выявить правду, которая стоит за слухами и ложью, распространяемую кем-либо. Идея о том, что брошюра призывает совершать «самосуд», абсурдна. Очевидно, что Ответчик не знает, что «наказание» понимается здесь не в юридическом смысле, т.е., не как мера взыскания со стороны государства. В брошюре говорится следующее: «Когда сертифицированный одитор критикует центральную организацию или бесстыдно нарушает Кодекс, наказание здесь простое: приостановить действие его сертификата. Если работник действует бесчестно или скверно, увольте его или временно отстраните от должности… Прибегните к помощи государственных органов, если нет иного выхода, как в случае мошенничества или телесных повреждений». Ни в одном месте в этом тексте нет призыва к незаконным действиям. Человек, обманувший или оклеветавший церковь, будет лишь смещён с должности или в самом крайнем случае изгнан. Это является правом любого объединения на случай какой-либо «деятельности, наносящей вред объединению». И вдобавок ко всему имеется директива церкви соблюдать законы и порядки страны: «Прежде всего, убедитесь, что вы полностью соблюдаете законы и порядки вашей страны». Это не имеет ничего общего с самосудом; напротив, церковь действует исключительно на основании закона. Таким же ложным является обвинение в том, что церковь нетерпима к проявлению противоположного мнения со стороны членов организации. Хаббард не признавал общество, отдельные члены которого лишены самоопределения и ответственности. Например, в письме от 22 мая 1969 г. («Приказы в противоположность произвольностям», приложение К 66):

«Я не думаю, чтобы кто-нибудь полностью понимал, почему я испытываю такую неприязнь к авторитарному порядку. Причина, по которой вы видите меня выходящим из себя, ни в коей мере не заключается в том, что я протестую против того, что вынужден почему-то улаживать ситуацию, созданную по чьему-то недосмотру. Почему вы хотите, чтобы именно я улаживал ситуацию? Этот корабль, эта планета, эта Вселенная имеют значение и для других. Я не обладаю монополией на способность наблюдать и действовать. Если группа, главная цель которой — свобода, превращает свой крестовый поход в диктаторство, то это так же понятно мне, как пожар на пороховом складе. Свобода зависит от способности». То же самое Хаббард сказал уже 22 мая 1959 г. в письме «Эффективность центральной организации» (приложение К 67): «Мы слишком выросли, чтобы отказываться от решений на местах. Если мы работаем для того, чтобы вернуть людям самоопределение, мы непременно должны проявлять его сами и в нашей области деятельности. Если основная цель поста или отдела известна, остаются только две вещи: «Ответственное создание отдела или поста по собственному усмотрению и 2) содержать в строгом порядке линии коммуникации. Если я называю или утверждаю какого-нибудь саентолога на пост, я говорю: «Вот он берёт под свой контроль эту область». Я не говорю: «Теперь мне нужно его немного понянчить»…Если мы хотим вернуть людям самоопределение, мы сами должны быть готовы проявить его…[…] …собственную причинность в отношении всех его функций и деятельности…». Следовательно, заключение о том, что Церковь Саентологии «характеризуется всеобщим повиновением сверху донизу», со всей очевидностью является ложным. Такая структура всеобщего повиновения не соответствует цели Церкви Саентологии — дать людям духовную свободу — идёт вразрез с этим инструктивным письмом, в особенности, с предметом «ответственности» в отношении заданий и приказов церкви, как это установлено основателем религии. В церкви отсутствует полное и всеобщее подчинение приказам и по другим причинам. Во-первых, правление местной церкви обязано соблюдать устав своей церкви. Оно должно действовать в соответствии с уставом. Оно несёт окончательную ответственность за принятие решений. Если сотрудник местной церкви получает приказ, который является очевидно разрушительным и противоречащим уставу или оргполитике церкви, сотрудник будет обязан сделать запрос тому, кто издал этот приказ. Если этот человек настаивает на выполнении приказа, а человек, получивший его, убежден, что приказ незаконный, он не обязан выполнять его. Кроме того, церковные предписания требуют от персонала местных церквей соблюдения местных законов и порядков. Это является обязанностью штатных сотрудников.

За дополнительными деталями по существу дела следует обращаться к содержанию материалов судебного процесса
(5 томов), административной методике ОЗК (1 папка), представленной Ответчиком, а также документам, представленным сторонами в процессе (Ответчик: 4 папки,
1 файл; Истец: 5 папок).

Основания резолютивной части решения

Иск, единственным требованием которого является запрещение получения информации об Истце от работников или членов Истца — так называемых информаторов, — завербованных ОЗК Федеральной Земли Берлин, за обещание или выплату материальных ценностей взамен, является допустимым (А) и обоснованным (Б).

А. Иск о запрете, как особая форма общего иска об исполнении, является надлежащим типом иска, ибо все средства наблюдения, используемые ОЗК, представляют собой просто средства эффективного достижения цели ОЗК (см. решение административного суда Берлина первой инстанции от 31 августа 1998 — 26 А 623.97 — часть 5 f). Однако иск о запрете является допустимым только тогда, когда обжалуемые действия всё ещё продолжаются, или есть угроза их повторения в обозримом будущем. Следует допустить что данные условия присутствуют. В этой связи суд не требует от Истца объяснений, необходимых исходя из гарантированного Конституцией права на эффективную судебную защиту, так как ОЗК действует тайно, и поэтому Истец не имеет возможности добыть какую-либо информацию об имеющем место использовании информаторов в настоящее время, или же о конкретных намерениях использовать таковых в будущем. При таких обстоятельствах для необходимого обоснования опасности повторения достаточно описания Истцом случая, который, вне всяких сомнений, имел место: попытки вербовки одного из работников Истца, имевшей место весной 1998 г., а также того, что Ответчик в рамках настоящего судопроизводства излагает своё понимание законности своих действий, утверждая, что использование информаторов в целях получения сведений об Истце является законным.

Истец имеет право подать иск также и потому, что к нему применяются разведывательные методы, оспариваемые им, которые в любом случае затрагивают сферу основных прав внутренней организации Истца, даже если правовые последствия как результат использования информаторов для Истца ещё не наступили. Истец, как объединение, действующее в соответствии с частным законом, не может быть объектом наблюдения со стороны государства, неважно какими способами оно осуществляется, если не существует никаких нормативных предпосылок для использования государством средств наблюдения. Таким образом, Истец может допустить наблюдение со стороны информаторов Федерального ОЗК, если для этого соблюдены законные условия. Риск того, что собственные права Истца будут нарушены использованием обжалуемых методов (например, на свободу объединения, согласно статье 9, раздел 1 Конституции), достаточный для подтверждения права Истца подать иск, имеет место в настоящем деле.

Возражения Ответчика против допустимости иска о запрете со ссылкой на единичные случаи использования разведывательных методов неприемлемы. Однако в этой связи суд допускает, что, так как, принимая во внимание понятие законности Истца, наблюдение за Истцом со стороны Федерального ОЗК было неправомерным с самого начала, запрещение наблюдения или использования разведывательных методов в значении параграфа 8, раздела 2 Закона о защите Конституции Берлина (в действующей редакции от 25 июня 2001 г.) также является допустимым. Однако в рамках иска об исполнении Истцу, который имеет право выбора в отношении требования о судебной защите, не может быть отказано в том, чтобы требовать ограниченного исполнения вместо более широкого требования об исполнении. Это также применимо и к иску о судебном запрете. В этой мере важным представляется лишь то, что для выполнения Федеральным ОЗК его работы и для использования разведывательных методов имеют место разные предпосылки, согласно Закону о защите Конституции Берлина (сравните параграф 7, раздел 1, 8, раздел 2, предложение 1, первая половина) и каждая применяемая мера должна отвечать принципу необходимости (параграф 7, раздел 3). Таким образом, следует разграничивать отдельные меры, используемые Федеральным ОЗК; Одни меры могут быть неправомерными, например, потому, что нет необходимости в их использовании, а другие меры, напротив, могут быть правомерными. Истцу не может быть отказано в требовании наложения судебного запрета на какой-либо отдельный метод секретного наблюдения за ним; таким образом, в случае правового спора по иску о наложении запрета, в общем смысле направленному против надзора за Истцом со стороны ОЗК с использованием разведывательных мер, с учётом судебных издержек, Истцу не может быть отказано в требовании правовой защиты. Истец также не обязан обращаться за вынесением решения по установительному иску; в этом смысле иск также допустим, так как в административном производстве, в рамках которого рассматривается протест против действия административного органа, нет необходимости, ибо рассматривается лишь средство достижения цели административного органа, однако, в отличие от требования судебного запрета, оно не подлежит принудительному исполнению (в отношении возможности принудительного осуществления судебного решения в судебном порядке см. пункт Б ниже).

Б. Юридически допустимый иск, таким образом, является также обоснованным. Истец имеет право требовать судебного запрета в соответствии с публичным законом — что признано в качестве закрепленного права — так как осуществление надзора за Истцом с использованием информаторов, даже если и не осуществляется в настоящее время (как уже было разъяснено), а ожидается в будущем, является незаконным, нарушает собственные права Истца, и Истец не обязан с этим мириться.

По закону, надзор за Истцом, осуществляемый Федеральным ОЗК с использованием разведывательных методов (использование информаторов) может быть начат при наступлении следующих условий:

В каждом отдельном случае в первую очередь должны присутствовать (параграф 7, раздел 1 Закона о защите Конституции) реальные признаки (и только они могут быть учтены в данном случае) посягательств Истца на свободный демократический строй, безопасность ФРГ или Федеральных земель, или же нацеленных на незаконное ограничение деятельности конституционных органов ФРГ или Федеральных земель или их отдельных работников (параграф 5, раздел 2 № 1 Закона о защите Конституции). Такие попытки должны быть политически ориентированы, характеризоваться направленностью против объектов защиты, упомянутых выше, так как Истец является объединением граждан (параграф 6, раздел 1, предложение 1 Закона о защите Конституции), и иметь своей целью, в качестве непременного условия, ликвидацию или отмену основных конституционных принципов (параграф 6, раздел 2, предложение 1 Закона о защите Конституции), некоторые из которых описаны в параграфе 6, разделе 1, 2-м предложении Закона о защите Конституции. Могут быть предприняты только меры, необходимые для выполнения работы ОЗК, причём те из них, что причиняют беспокойство заинтересованной стороне, должны использоваться в минимальной степени (параграф 7, раздел 3, предложение 1 и 2 Закона о защите Конституции). Разведывательные методы могут быть использованы только в «хорошо обоснованных случаях» (параграф 8, раздел 2, предложение 1 Закона о защите Конституции), и только в том случае, если расследование фактов с помощью иных, менее беспокоящих методов — частью которых, в особенности, являются общедоступные источники и информация из других
ведомств — невозможно, даже если налицо непременные условия, характерные только для хорошо обоснованных случаев (параграф 8, раздел 4, предложение 1); использование разведывательных средств должно «хорошо соответствовать важности выясняемых фактов» (параграф 8, раздел 4, предложение 2 Закона). Более точные условия для применения разведывательных методов, приведенные в параграфе 8, разделе 2 Закона, а также юрисдикция их использования должны быть установлены в регулятивном положении, представляемом Палате депутатов (параграф 8, раздел 5 Закона), что сделано не было, согласно заявлению защиты.

Если применении мер ОЗК было начато на законном основании, их применении продолжается до тех пор, пока не будет достигнута цель их использования, или до тех пор, пока не будет понятно, что эта цель не может быть достигнута (параграф 7, раздел 4 Закона). Применение разведывательных средств должно быть прекращено немедленно, если цель их использования достигнута, или если имеются признаки того, что она не достижима, или достижима с помощью иных средств (параграф 8, раздел 4, предложение 3 Закона).

В противоположность понятию легальности Истца, иск Истца не является выигрышным по тем основаниям, что надзор за Истцом со стороны ОЗК был неправомерным с самого начала, т.е., с момента принятия решения министрами внутренних дел от 5/6 июня 1997 г. Суд умышленно не оставляет этот вопрос нерассмотренным для того, чтобы избежать дальнейших судебных разбирательств между заинтересованными сторонами по вопросу непременных условий, которые должны иметь место для того, чтобы ОЗК начал осуществлять надзор за Истцом. По мнению суда, в любом случае изначально непременные условия — изложенные в то время в Законе Земли Берлин о защите Конституции в редакции от 25 марта 1995 г., — установленные для начала такого надзора, имели место, в том числе и с применением разведывательных средств:

А) Истец возражает против деятельности ОЗК (в соответствии с параграфом 7, раздел 1, 6, разделом 1, предложением 1 Закона), осуществляемой по признакам наличия политически ориентированной деятельности, посягающей на объекты защиты (в соответствии с параграфом 5, раздел 2, предложение 1 Закона от 2001 г., в котором изложены те же признаки что и в версии Закона от 1995 г.), в связи с тем, что Истец представляет собой религиозную общину, и что деятельность Истца, по меньшей мере, не «только» (т.е., в более узком смысле слова) политическая, но по большей части (или «также») религиозная, и что такой вид деятельности, являющейся в первую очередь религиозной, не может служить основанием для надзора со стороны ОЗК. Это возражение не может быть принято судом. Деятельность религиозных общин может быть также политически ориентированной — несмотря на то, что вопрос о том, является ли Истец или вся Церковь Саентологии религиозными общинами, остаётся полностью открытым. Свободный демократический порядок может быть также (и в особенности) поставлен под угрозу такой деятельностью, которая, например, осуществляется в форме проявления религиозного фанатизма и, благодаря своим претензиям на абсолютность, оборачивается против Конституционных ценностей, в которых чётко разъяснены основные права личности на свободу и равенство, с целью установления нового государственного строя в соответствии с собственным религиозным пониманием ценностей. [Германия,] Демократическое конституционное государство, основанное на свободном общественном строе, в своём историческом развитии отличалось, и не в малой степени, тем, что политические решения были освобождены от церковной зависимости после обширной их оценки с мирской точки зрения. В своём решении по делу Свидетелей Иеговы Федеральный Конституционный суд недвусмысленно заявил, что государство может оценивать фактическую деятельность религиозной общины или её членов с мирской точки зрения, несмотря на своё обязательство (по Конституции) соблюдать нейтралитет в религиозных и идеологических вопросах, даже если эта деятельность, в конечном счёте, является религиозной по своим мотивам. Этот принцип применим и в случае, когда деятельность религиозной общины, как таковая, направлена против Конституционного строя. Как минимум, в таком случае деятельность такой религиозной общины подлежит ограничениям со стороны государства и более не защищена Статьей 4, разделами 1 и 2 Конституции. Свобода вероисповедания гарантирует религиозной общине или её членам приоритетность безусловных религиозных положений по отношению к противостоящим им законам правовой системы государства лишь в отдельных случаях. Этот принцип, выведенный Федеральным конституционным судом в связи с получением статуса юридического лица в соответствии с публичным законом, действителен для всех религиозных общин, т.е., не только в отношении права на статус юридического лица (Статья 140 Конституции в сочетании со Статьей 5 WRV), но и в отношении основного права в значении Статьи 4, раздела 1 и 2 Конституции, которая «перекрывает» Статьи, касающиеся религии в WRV.

Б) Таким образом, не имеет значения, считается ли Истец религиозной общиной. Это не важно при решении вопроса, может ли ОЗК осуществлять надзор за Истцом. В первую очередь определяющим фактором является лишь то, можно ли обнаружить соответствующие реальные улики, говорящие в пользу осуществления деятельности против свободного демократического порядка; религиозный характер, с точки зрения Статьи 4, раздела 1 Конституции, возможно, будет играть роль на более поздних стадиях рассмотрения дела, в рамках изучения вопроса об уместности наблюдения за Истцом и используемых методах наблюдения.

Тем не менее, достаточные улики, говорящие в пользу осуществления Истцом деятельности, посягающей на свободный демократический порядок (хотя и не все аспекты, упомянутые в докладе рабочей группы, отражают их актуальность по отношению к изложенному в аа) и бб), присутствовали на момент начала наблюдения, осуществляемого Федеральным ОЗК за Истцом (вв).

аа) Факты, говорящие в пользу политически ориентированной деятельности, которые ОЗК принял в качестве основания для начала наблюдения, не могут вытекать ни из внутренней структуры Истца или организаций, частью которых считается Истец, ни из его отношений с отдельными членами. Решающим здесь является, как уже объяснялось выше, политическая деятельность, направленная против объектов защиты, упомянутых в параграфе 5,
разделе 2, предложении 1 Закона о защите Конституции (предыдущая и новая редакция). Если внутреннее устройство организации является недемократичным, или если организация не предоставляет своим членам тех же прав, что и Конституция (в отношении граждан и государства), или если организация имеет своей целью обогащение за счёт своих членов — возможно, даже преступным образом, — это не имеет значения для объектов защиты, которые касаются существования и принципов государства как такового. ОЗК не занимается защитой отдельных граждан от дискриминации или предъявления каких-либо излишних требований со стороны других граждан; кроме того, он не должен следить за свободным демократическим устройством общественных групп. За исключением политических партий, для которых разработаны специальные нормы по причине их особой важности в демократическом процессе принятия решений (Статья 21, раздел 1, предложение 3 Конституции), ни организации или общества вообще, ни религиозные общины в частности, не имеют Конституционной обязанности следовать каким-либо указаниям государства в отношении своего внутреннего построения. Решающим является лишь то, имеет ли организация желание создать систему ценностей, противоречащую свободному демократическому порядку. За исключением этого, от организованных социальных объединений не требуется никакой дополнительной политической лояльности. Это действительно и для религиозных общин, имеющих статус юридического лица в соответствии с публичным законом (BverfG, 2 BvR 1500/97 от 19.12.2000, раздел 90, http://www.bverfg.de).

Поэтому ответчик не может оправдывать осуществление надзора за Истцом со стороны ОЗК только потому, что Истец имеет иерархическое внутреннее устройство («командную структуру»), скрыт от наблюдения извне, и вводит своих членов в психологическую зависимость с целью поставить их в невыгодное финансовое положение (см. OVG Mьnster, NVwZ 1997, p. 302, 303), или объявляет членов, критикующих его, «врагами», и изгоняет их, не предоставив им сначала возможности воспользоваться принципами, основанными на нормах права.

бб) В критике представителей государства, осуществляемой отчасти в манере полемики, и возможно, выходящей за рамки защиты достоинства, не усматривается никакого посягательства, направленного на ликвидацию или выступление против основных конституционных принципов, и потому направленных против свободного демократического порядка. Защита свободы слова (согласно Статье 5, раздел 1, предложение 1 Конституции) предусмотрена свободным демократическим порядком. Классическое направление в защите свободы слова состоит в высказывании критических замечаний в адрес государственных органов без опасения подвергнуться дискриминации с их стороны. Свобода слова (согласно Статье 5 Конституции, раздел 1, предложение 1), на которую Истец, как отечественная корпорация (согласно Статье 19 Конституции, раздел 3), может ссылаться, также предусматривает высказывания в рамках публичных дискуссий, которые ведутся весьма жёстко и в отношении Истца, причём в немалой степени самим государством (см. OVG Mьnster, NVwZ 1997, p. 302 ff.).

вв) Фактические улики, взятые ОЗК в качестве основания для начала наблюдения за Истцом по подозрению в посягательстве на свободный демократический порядок, могут в отдельных случаях — поначалу — быть замечены в тайной деятельности Саентологии в связи с так называемыми «Кампаниями клирования», имеющими цель «захвата власти в стране», которую ОЗК, представленный ответчиком, считал возможной, а также угрозой независимости судов и ответственности правительственных органов.

Характеристика обстоятельств дела в отношении «фактических улик» для наличия «подозрения» в значении параграфа 7, раздела 1 Закона, представляет собой произвольное юридическое понятие, которое может быть полностью проверено судом (BverwG, NJW 1991, p. 581, 582). Исходным пунктом для этих «фактических улик» (согласно параграфу 6, раздел 1, предложение 1 Закона) является целевая деятельность, характеризующаяся политической направленностью. Размах и тип этих «фактических улик», необходимый для того, чтобы ОЗК начал наблюдение, едва ли может быть вообще установлен. С одной стороны, степень уверенности, необходимая в отношении наличия борьбы со свободным демократическим порядком, осуществляемой объектом наблюдения, не может быть определена, как высокая, так как наблюдение служит лишь целям сбора информации, необходимость в котором отпадет, если можно с уверенностью заявлять об антиконституционном характере организации. С другой стороны, должно существовать изначальное подозрение, основанное на известных, имеющихся в наличии фактах; в то время как наличия фактов для изначального подозрения достаточно (и подозрение должно быть также проанализировано с точки зрения опыта ОЗК; см. Engelman, BayVBl. 1998, p. 358, 359, 363), предположения и гипотезы не являются достаточными (OVG Mьnster, NVwZ 1994, p. 589).

Что же касается оснований для изначального подозрения, фактические улики могут вытекать из антиконституционной деятельности, проследить которую можно, используя публично доступные источники. Эти источники не обязательно берут своё начало в организации Истца; так как Истец считает себя частью национальной организации Церкви Саентологии (согласно параграфу 8 Устава Истца, он является «частью международного и иерархического религиозного сообщества», которое «управляется и представлено в международном масштабе материнской церковью», при этом под материнской церковью понимается «иерархическая структура…созданная и действующая…под управлением Международной Церкви Саентологии (США)», которая на настоящий момент является признанной и действующей»), первоисточниками, достойными исследования, являются также публичные заявления и деятельность членов, а также литература всей Саентологической организации в целом, представляющая информацию об организации или используемая только внутри организации, например, в целях обучения (VG Berlin 26 A 623.97, решение от 31.08.1998, стр. 10).

Среди прочего, Ответчик вывел исходную улику из так называемого «Понятия клированной планеты», ставшего источником существенной улики, говорящей якобы в пользу того, что замыслом Саентологии является «влияние на политику и общество с точки зрения её собственных целей», а также из материалов (ИП ОХС от 29.06.1968, 01.09.1969 и 12.10.1982), в которых есть намёк на то, что Саентология действует тайно и намеренно описывает свои цели таким образом, что человек извне не может понять их. Даже если Истец интерпретирует приведенные отрывки текстов иначе (в ИП ОХС говорится лишь о том, как поступать с людьми, действующими против Саентологии, «понятие клированной планеты» является лишь уровнем осознания членов Саентологии и образцом саентологического общества), из них, согласно опыту ОЗК, можно вывести обоснованное и, следовательно, правдоподобное и приемлемое исходное подозрение, которое оправдывает осуществление наблюдения за Истцом с целью дальнейшего прояснения «тайных» целей. Так как в этой связи нужно учесть, что в Саентологии в отношении центральных, и к тому же по большей части иностранных терминов, используется самостоятельная форма выражения (даже основатель религии Хаббард однажды иронически высказался по поводу «Саентологического китайского языка»), то определения терминов, используемых внутри организации, сомнительны, и требуют дальнейшего разъяснения. Истинное толкование первоисточника автором не уменьшает потребности в дальнейшем разъяснении, так как косвенные улики сохраняют правдоподобие. Поэтому нужно принять, что — сначала — надзор за Истцом со стороны ОЗК, который, согласно прежнему закону, включал использование разведывательных методов, был оправдан с самого начала без каких-либо дополнительных предпосылок.

Однако суд не находит, что в создавшемся положении и правовой ситуации на момент последнего устного производства (см. BverwGE 74, 115 [118]), имеющего значение для принятия судебного решения в отношении требования о запрете, использование информаторов против Истца всё ещё обосновано. Таким образом, иск должен быть удовлетворен.

а) Как уже объяснялось, надзор с использованием разведывательных средств, к которым принадлежит и использование информаторов (параграф 8, раздел 2 Закона), недопустим, если расследование фактов возможно с помощью иных, менее дестабилизирующих средств, и должно быть прекращено, если цель (прояснение фактов) была достигнута или не может быть достигнута. Федеральный Конституционный суд (решение от 26 октября 1999 г. — 1 С 30.97, стр. 18 ff официальной публикации) привёл толкование идентичной нормы, содержащейся в параграфе 6, разделе 4 Закона Нижней Саксонии о защите Конституции, указав, что улики, оправдывающие подозрение в посягательстве на Конституцию, должны реально существовать на момент принятия решения в рамках устного производства. Это означает не, что улики станут непригодными, а то, что от ОЗК требуется постоянная проверка того, оправдывают ли до сих пор давнишние улики, говорящие в пользу осуществления антиконституционной деятельности, дальнейший надзор с применением разведывательных средств с точки зрения всех фактов в целом. Ибо было бы несовместимо с принципом соответствия, если бы подозрительные факты, которые когда-то имели место, стали бы основанием для «длительного надзора» с использованием разведывательных средств, хотя после всестороннего прояснения фактов с помощью наблюдения, осуществлявшегося в течение нескольких лет, подозрения в посягательстве на Конституцию не подтвердились, и фактические обстоятельства, имеющие значение для наблюдения, остаются по существу неизменными. Согласно решению Федерального Административного суда (цитируемый отрывок, стр. 21), для того, чтобы гарантировать эффективную правовую защиту, необходимо также отталкиваться и от того, что ОЗК обязан продемонстрировать, насколько необходимо длительное наблюдение за Истцом с применением разведывательных средств с точки зрения практики использования таких средств. В такой мере это требование — стремление к секретности, объясняющееся характером вопросов, с которыми имеет дело государство в делах, касающихся защиты Конституции — не является основанием, достаточным с точки зрения принципа доказывания, а лишь является объяснением со стороны ОЗК того, что активизация ОЗК зависит исключительно от анализа ситуации с точки зрения его «практики разведдеятельности», тогда как необходимость и наличие достоверности увязывается с ним. В этой связи Федеральный Конституционный суд разъясняет: «Если в прениях сторон не выявились обоснованные сомнения в достоверности предъявленных (официальных) аргументов, можно исходить из обеспечения выполнения принципа соответствия. Формулировки вопросов, на которые можно дать ответ на основании использования секретных средств, и возможные способы разведки не обязательно должны быть разъяснены и продемонстрированы, как это требуется для формирования мнения суда в других областях. С другой стороны, это не означает, что судебное следствие сводится лишь к произвольному расследованию. Было бы несовместимым с критерием «практических мотивов», если разведывательные средства наблюдения использовались для уточнения деталей обстоятельств дела, в то время когда это не нужно для правильного информирования правительства и общественности». Таким образом, для доказательства правомерности продолжительного наблюдения с использованием разведывательных средств, необходимо соответствующее объяснение ОЗК; для правдоподобного объяснения необходимости использования секретных средств наблюдения и секретности добытых сведений недостаточно приведения уклончивых общераспространённых мнений. В устном производстве Ответчик согласился с тем, что принципы, изложенные Федеральным Административным судом, относятся, в частности, не только к сомнительному секретному наблюдению за политическими партиями (исходя из Статьи 21 Конституции), но могут быть широко применимы благодаря тому факту, что параграф 8 раздел 4 Закона не устанавливает никаких особых требований по поводу того, какие организации могут быть объектами наблюдения. Таким образом, для надлежащей правовой оценки дальнейших объяснений не требуется.

б) Однако ни в состязательных бумагах, ни во время устного производства Ответчик не смог правдоподобно объяснить необходимость дальнейшего наблюдения за Истцом с применением разведывательных средств, а именно, с использованием информаторов.

аа) Ответчик в общем смысле ссылается на то, что получение результатов наблюдения ОЗК может ожидаться лишь по прошествии длительного периода наблюдения, который ещё не истёк, и поэтому о них ещё говорить не приходится, и что осуществление наблюдения может привести к тому, что наблюдаемый объект станет вести себя так, чтобы нельзя было обнаружить факты, неблагоприятные для объекта. Однако эти заявления являются лишь общими словами, которые не удовлетворяют требованию правдоподобного обоснования необходимости использования информаторов против Истца. Ибо такие аспекты имеют место при осуществлении любого рода наблюдения; нельзя исключить, что дальнейшее наблюдение, до тех пор, пока объект не прекратит своего существования, приведёт к обнаружению относящихся к делу фактов. Если такую аргументацию принять в качестве правдоподобной, тогда отпадет надобность даже в малейшем контроле со стороны суда за необходимостью продолжать деятельность по защите Конституции, что откроет двери для «постоянного надзора» без обоснованных на этот счёт решений.

бб) В состязательных бумагах Ответчик сначала ссылался на доклад правительственной рабочей группы ОЗК на конференции министров внутренних дел или сенаторов, отвечающих за внутренние дела Федеральных Земель, проходившей 5/6 июня 1997 г., а также на доклад правительственной рабочей группы в соответствии с резолюцией, принятой главами упомянутых департаментов на конференции, проходившей 13/14 июля 1999 г., в которых указано на наличие реальных улик в пользу того, что Саентология осуществляет антиконституционную деятельность. Было сделано указание на писания Саентологической организации, в которых сказано о построении «новой цивилизации», создании «плана, благодаря которому будет происходить дальнейший захват власти». Кроме того, в докладах утверждалось о наличии организации под названием «Секция программирования публики», а также «Организации, ответственной за политическую деятельность». В своём анализе Офис указал: «Отдельные описания наводят на мысль, что в обязанности указанных подразделений входит достижение антиконституционных целей Саентологической организации».

Сама по себе такая оценка не является вразумительной; поэтому она не может правдоподобно обосновать, что наблюдение за Истцом с использованием информаторов необходимо. Такие формы выражения, как «новая цивилизация» или «план» являются настолько неопределенными, что исходя из них не представляется возможным с лёгкостью заключить, что делом Саентологии является уничтожение или отмена конституционных принципов. Неясно даже, против каких конкретно конституционных принципов нацелена Саентология. Кроме того, не указаны никакие конкретные факты, описывающие, каким же образом Саентология достигнет своих целей на практике. Тем более что такая деятельность вытекает не только из описаний отдельных подразделений.

Это в равной степени относится и к остальным писаниям, названным Ответчиком. В отрывках, процитированных Ответчиком, говорится об «общественных целях» в общем, или о «безопасном окружении», или о «государстве Клиров», и ни одна из формулировок не направлена против государства или его конституционных принципов. Кроме того, часть процитированных писаний относится к 60-м годам. По-видимому, факты, установленные позже, например, цитата «в политическом смысле эта планета представляет собой международную анархию», взятая из заявления Церкви Саентологии Франкфурта от 1 июля 1999 г., уже дословно были приведены в докладе государственной рабочей группы от 12 октября 1998. До какой степени можно сделать заключение о конкретных посягательствах на Конституцию из этого заявления, непонятно. Что касается приведенных в докладе рабочей группы от 12 октября 1998 г. доказательств стремления создать правительство, контролируемое саентологами, то речь в них идёт о создании «просаентологического правительства», что состояло бы из того, «чтобы подружиться с самым высоким по должности правительственным чиновником, каким только можно, и даже назначить саентолога на должность внутри этой правительственной структуры или на младшую должность поближе к этому чиновнику, и позаботиться о том, чтобы с помощью Саентологии были разрешены его личные трудности и его кейс». Но и этот отрывок не даёт никаких прямых указаний на то, что Саентология, в конечном счёте, стремится уничтожить или отменить Конституционные принципы. Его можно также истолковать в том смысле, что Саентология заинтересована в решении «личных проблем» политика, чтобы он смог посвятить всю свою энергию своей работе, без какого-либо намека на то, что в то же время этот политик с этих пор будет служить достижению политических целей Саентологии, которые, кстати, ясно не определены в объяснениях Ответчика, и вообще не демонстрируют достаточно реальной антиконституционной направленности. В докладе государственной рабочей группы по Саентологии при ОЗК (от 12 октября 1998 г.) термин «Отклированная планета» переведен как «мировое господство», без каких-либо дальнейших разъяснений на этот счёт. Объяснение Ответчика исчерпывается воспроизведением цитат из Саентологических работ, которые по временам вообще не уместны. Такое объяснение — как минимум, потому, что цитаты приводятся в отрыве от контекста — остается невразумительным, и ему, таким образом, не может быть придана хоть какая-то реальная значимость, оправдывающая продолжающееся подозрение в посягательствах на Конституцию со стороны Истца. Несмотря на требование суда привести дополнительные разъяснения в отношении так называемых кампаний клирования, и представить соответствующие доказательства, Ответчик не дал никаких подробных разъяснений. В частности, Ответчик не потрудился дать толкование такой цитате: «с инструментами и программами Золотой Эры Технологии и нашей Технологией, у вас есть всё, что нужно, чтобы обучить огромное число превосходных одиторов, которые будут успешно работать с тем, чтобы отклировать Германию, и которые достигнут этой цели». Эта цитата содержится в докладе рабочей группы. То же самое относится и к отрывкам, приведенным Ответчиком в прямой форме в протоколах суда, и ясно охарактеризованных им как обстоятельства дела.

вв) Кроме того, следующие важные моменты говорят не в пользу достоверности документов, представленных Ответчиком:

Во-первых, Истец заявляет, приводя достаточные доказательства и потому неопровержимо, что эти отрывки текстов — поскольку они взяты из первоисточника, а не из второстепенных источников, таких, как экспертные заключения — в большой степени взяты в отрыве от контекста, либо же эти отрывки в оригинале приведены в контексте с другими идеями, которые Ответчик не принял во внимание; кроме того, Ответчик неправильно перевёл некоторые отрывки. Ответчик не дал на этот счёт никаких комментариев. Несмотря на разногласия в вопросе о том, должны ли соответствующие отрывки текстов (значение которых понимается Истцом и Ответчиком совершенно по-разному), основанные на конкретных контекстах или имеющие смысловую связь с другими заявлениями, пониматься лишь в религиозном аспекте или как внутренние саентологические заявления, в любом случае объяснение должно было быть правдоподобным для того, чтобы осуществлять наблюдение за Истцом с помощью информаторов, или «общее наблюдение» за деятельностью Саентологии, а именно, что отрывки текстов говорят о политической деятельности, направленной против свободного демократического порядка. После нескольких лет наблюдения за Истцом Ответчик более не может ограничиваться теми уликами, которые имели место на момент начала наблюдения, т.е., те самые улики, которые в то время оправдывали работу ОЗК; однако Ответчику следует учесть также обстоятельства, оправдывающие объект наблюдения, в случае, если Ответчик постоянно осуществляет свою деятельность, для того, чтобы выполнить свою функцию (параграф 5, раздел 1, предложение 1 Закона) по информированию правительственных органов о фактически существующих угрозах свободному демократическому порядку.

Кроме того, следует отметить, что дефиниция слова «посягательство» (в значении параграфа 5, раздела 2, предложения 1 Закона) юридически определяется как «поведение» или «деятельность» (см. параграф 6, раздел 1, предложение 1 Закона). В настоящее время правдоподобное объяснение необходимости постоянного наблюдения за Истцом с использованием информаторов не может быть представлено Ответчиком в виде подборки цитат, так как одни лишь сборники текстов из публикаций Саентологической организации, которые являются общедоступными, или могут быть получены из иных доступных источников, кроме того, что не содержат никакого правдоподобного намека на то, что в них заложены цели Саентологии, заявленные Ответчиком, они более не оправдывают использование разведывательных средств уже хотя бы на основании правовой оценки, приведенной в параграфе 8 Закона, разделе 4, второй части предложения 1. Достоверность объяснения, которое входит в обязанность Ответчика, требует теперь, чтобы Ответчик объяснил, может ли в настоящее время быть зафиксировано со стороны Истца какое-либо поведение или деятельность (и какое именно поведение или деятельность), направленные против свободного демократического порядка. В настоящем деле это применимо уже потому, что после того, как Ответчик представил свои аргументы, необходимо исходить из того факта, что Саентологическая организация имеет заданную и точно спланированную идею захвата власти, однако Ответчик никак не делает никаких комментариев по поводу реализации этой идеи в жизни, за что можно было бы привлечь к ответу также и зарубежные Саентологические организации (например, благодаря расследованию всей Саентологической организации), о существовании которых осведомлён Ответчик. Ответчик также не может отказаться от своих заявлений о том, что он якобы имеет недостаточно данных о поведении или деятельности Истца или всей организации, являющейся объектом наблюдения, — и это несмотря на четыре года надзора. Согласно же материалам дела в том виде, в котором они есть, такие заявления, по меньшей мере, не относятся к утверждаемой цели Саентологии по захвату ключевых позиций в органах юстиции и государственного управления, в политике, экономике и культуре страны, постольку поскольку в своём пресс-релизе от 7 июля 1998 г. Федеральный государственный ОЗК сообщил о результатах наблюдения, отметив, что согласно последним данным, Саентологическая организация не преуспела в том, чтобы привлечь в свои ряды большое количество людей, занятых на государственной службе, и что лишь небольшое количество государственных служащих (или бывших государственных служащих) официально считается членами или последователями Саентологии, и среди них нет ни судей, ни преподавателей. Если Ответчик, имея как минимум эти сведения на руках, владеет данными о реальном распространении Саентологии на территории Федеральной Земли Берлин, тогда он должен также дать достоверные показания об этом, причём в соответствии со стандартами Федерального Административного суда, сделать это в суде, что не нарушает интересов, связанных с неразглашением информации. Если же Ответчик не делает этого — как в этом самом вопросе, что было ясно отмечено судом во время устного разбирательства, — не объяснив никак своего поведения, такое поведение в суде истолковывается не в пользу Ответчика.

в) Так как Ответчик не смог достоверно объяснить необходимость продолжения наблюдения за Истцом с использованием информаторов, суд не понимает, почему Ответчику на момент устного разбирательства необходимо использовать разведывательные средства для получения информации; в то же время Истец совершенно справедливо считается потерпевшим от практики использования информаторов (в связи с параграфом 8 Закона, раздел 4). Последствия нарушения обязанности привести объяснения, согласно общему процессуальному кодексу, должны быть обращены на лицо, обязанное приводить такие объяснения; Суд не получил ясных объяснений в пользу необходимости продолжения использования информаторов, что являлось обязанностью Ответчика (и этот вопрос так останется не проясненным для суда без усилий со стороны Ответчика в рамках его обязанности привести объяснения), посему иск должен быть удовлетворен.

В. Решение о судебных издержках следует из параграфа 154 (раздел 1) Административного закона; возможность принудительного осуществления в судебном порядке решения о судебных издержках следует из параграфа 167 (раздел 1) Административного закона.

Решение является временно подлежащим принудительному исполнению в части объявления запрета (согласно параграфу 167, разделу 1 Административного закона), судебный приказ о залоге не принимается во внимание. В противоположность мнению Ответчика, параграф 167, раздел 2 Административного закона, который объявляет решения в делах по вопросам оспаривания и обязательств временно подлежащими принудительному исполнению только в части судебных издержек, не применим ни прямо, ни по аналогии, к искам об исполнении, даже если в данном деле он подан в форме иска о запрете против государственного органа. Суд не придерживается иного мнения, принятого в рамках определенной части судебных разбирательств и литературе, посвященной спорным правовым вопросам (см. Pietzner/Ronellenfitsch, Заключительный допрос младшего судьи по публичному закону, 10-е издание, § 20 замечание № 28 с дальнейшими ссылками). Что же касается выдвинутого аргумента о том, что аналогичное применение параграфа 167, раздела 2 Административного закона является непреложным благодаря сопоставимому содержанию данного дела, и дел по апелляции и обязательствам, касающихся отмены какого-либо административного акта, и к этой аналогии «тем более» необходимо апеллировать, ибо в настоящем деле речь идёт о запрете лишь средства, используемого административным органом для достижения его цели, то этот аргумент не является ни убедительным, ни охватывает значение параграфа 167, раздел 2 Административного закона. Он допускает не предоставление какой-либо привилегии государству, а лишь нацелен на то, чтобы избежать проблем в связи с правовым обеспечением, которое может быть поставлено под угрозу, если положительное решение в деле по апелляции или обязательству, выигранном в суде первой инстанции, будет отменено в рамках апелляционного производства: аннулированный административный акт не теряет своей силы, пока решение не вступило в законную силу, полномочие отменить административный акт на основе решения суда первой инстанции не наступает, так как позднее, в рамках апелляционного производства, может быть принято пересмотренное постановление. Эта проблема не имеет места в случае, когда рассматривается просто какое-то действие административного органа; делом законодателей является приостановка приведения в исполнение судебного решения, согласно которому требования удовлетворены, до его вступления в законную силу. Несмотря на то, что эта проблема существует давно, законодательные органы не разрешили её, хотя положения, регулирующие деятельность административных судов, за последнее время несколько раз были изменены и дополнены.

Кроме того, ходатайство об освобождении от приведения решения в исполнение, которое из предосторожности было заявлено Ответчиком в соответствии с параграфом 167, разделом 1 Административного закона в связи с параграфом 712 ZPO, отклоняется. Ответчик не смог сформулировать, какой же «невозместимый ущерб» будет нанесён ему в случае исполнения решения о наложении запрета; помимо того, что решение, принятое в отношении Ответчика, основано главным образом на том, что он не смог объяснить необходимость дальнейшего использования информаторов, Ответчику не запрещено, в соответствии с решением, которое касается лишь использования информаторов, осуществлять надзор за Истцом в дальнейшем силами ОЗК, причём, если нужно, с использованием разведывательных средств.

Информация о законных средствах сторон

Стороны могут обжаловать настоящее решение, если это санкционировано вышестоящим административным судом.

Просьба об апелляции может быть подана в течение одного месяца после получения решения. Заявление должно быть подано в Административный суд Берлина, Кирхштрассе 7, 10557, Берлин. В форме заявления должно быть указано оспариваемое решение. Кроме того, должны быть сформулированы доводы в пользу одобрения заявления. Эта обязательная форма представления для разбирательства в вышестоящем административном суде, и она применима и к процедуре одобрения просьбы об апелляции. После этого каждая из сторон согласно заявлению должна представить своего адвоката или специалиста по судебной практике из Немецкого университета. Публичные или государственные организации могут быть представлены должностными лицами или работниками, признанными экспертами, а также дипломированными адвокатами вышестоящего учреждения.

Нейман Кеблер Долл

Опубликовано
(ШТАМП СУДА)

Служащий Суда